В разделе использованы материалы статьи доктора филологических наук, профессора Г.П. Климовой «РОССИЯ ИВАНА БУНИНА: ЕЛЕЦКИЙ УЕЗД В ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЯ»

Род Буниных был связан с Ельцом и Елецким уездом в течение нескольких веков: «У деда была земля в Орловской губернии (в Елецком уезде), в Тамбовской и Воронежской, но, кажется, понемногу». Иван Бунин родился в Воронеже, но летом 1874 семья возвратилась в Елецкий уезд на хутор Бутырки: «Тут в глубочайшей полевой тишине, летом среди хлебов, подступавших к самым нашим порогам, а зимой среди сугробов, и прошло все мое детство, полное поэзии печальной и своеобразной». Сам писатель подчеркивал, что впечатления раннего детства оказались связанными не с городом, а с деревней: «Лет с семи началась для меня жизнь, тесно связанная в моих воспоминаниях с полем, мужицкими избами…». Удивительное сочетание поля, леса, крестьянского мира с классическим дворянским воспитанием дало впоследствии возможность глубочайшего проникновения в душу человека и природы, умение изобразить музыку, цвет, запах. А начиналось это в Елецком уезде, где юный Бунин «по целым дням стерег с ними скотину». И продолжалось рядом с образованным человеком Н.О. Ромашковым, владевшим тремя языками, выучившим мальчика читать по «Одиссее» Гомера, бредившим Дон-Кихотом и рыцарями, игравшим на скрипке, рисовавшим акварелью, писавшим стихи. Бутырки располагались далеко от основных большаков и железных дорог. Впоследствии в бунинских рассказах и стихах появляется образ затерянного в глуши хутора, полей, похожих на безграничное море. В поэзии можно выделить много стихотворений, восходящих к бутырской усадьбе: «Как печально, как скоро померкла на закате заря!», «В темнеющих полях, как в безграничном море...», «И снилося мне, что осенней порой в холодную ночь я вернулся домой», «Мать», «На хуторе». Несомненным является и тот факт, что во многих ранних рассказах Ивана Бунина перед нами оживают Бутырки: «Кастрюк», «На хуторе», «Вести с родины», «Эпитафия», «Байбаки» и др. В романе «Жизнь Арсеньева» Бунин называет свое поместье хутором Каменка, хотя прототипом были Бутырки. Родовое поместье Буниных по отцу называлось Каменка-Бунино-Семеновское тож. Сейчас эта деревня называется Бунино. Ее не переименовали, просто из всех Каменок осталось одно это селение. Почти все другие исчезли: Каменка-Ромашковка, Каменка-Хрипуновка, Каменка-Ремера, Каменка-Лонгинова... В Каменке Бунине родился отец писателя Алексей Николаевич Бунин. Отсюда братья Бунины уходили на Крымскую войну. Бунинская усадьба послужила прототипом Суходола. В русском языке слова «каменка» и «суходол» - одно и то же. Усадьба в Каменке отличалась от бутырской: «Только сад был чудесный: широкая аллея в семьдесят раскидистых берез, вишенники, тонувшие в крапиве, дремучие заросли малины, акации, сирени, чуть не целая роща серебристых тополей, сливавшихся с хлебами. Дом был под соломенной крышей, толстой, темной и плотной. И глядел он на двор, по сторонам которого шли длиннейшие службы и людские в несколько связей, а над двором расстилался бесконечный зеленый выгон и широко раскидывалась барская деревня, большая, бедная и – беззаботная». Разница между небольшим хутором, затерянным в бесконечных полях, и барской деревней, основанной в XVIII веке и названной именем Семена Бунина, деда будущего писателя, обозначена художественно. Эта усадьба узнается и в других произведениях: «Первая любовь», «Федосеевна», «Мелкопоместные». Огромную роль в жизни и творчестве Бунина сыграла елецкая деревня Озерки. Здесь жили прабабушка его по матери Глафира Дмитриевна Чапкина, урожденная Бунина, бабушка Анна Ивановна Чубарова, урожденная Чапкина. В Озерках родилась мать будущего писателя Людмила Александровна Бунина, урожденная Чубарова. Смерть бабушки изменила судьбу Буниных. Они переехали в Озерки. Это была довольно большая деревня, в которой было несколько мелкопоместных усадеб. Здесь жили многие представители рода Буниных, но к концу XIX века остались лишь две усадьбы – Цвиленевых и Рышковых. В Озерках семья Буниных жила несколько лет, впервые за много лет собрались вместе дети и родители. Иван бросил гимназию и с рождественских каникул 1886 года стал постоянно писать: «Зато необыкновенно много исписал я бумаги за те четыре года (с зимы 1885 до весны 1889), что прожил после гимназии в Елецкой деревне Озерках, в имении, перешедшем к нам от умершей бабки Чубаровой». В это же время был выслан в Озерки Юлий Бунин. Озерки послужили прототипом Батурина в романе «Жизнь Арсеньева». В рассказах «Антоновские яблоки», «Заря всю ночь», «Золотое дно», «В деревне» воссозданы конкретные детали озерской жизни. Поэтическое изображение Озерок узнается в стихотворениях «Ту звезду, что качалася в темной воде…», «Свежеют с каждым днем и молодеют сосны…», «Соловьи». В романе «Жизнь Арсеньева» герой вспоминает «поездки к обедне, в Рождестве». Здесь сплетаются реальность и художественный вымысел. Неподалеку от Бутырок расположено большое село Петрищево, которое до войны называлось Рождеством. Церковь не сохранилась. Но «все Бунины, обитавшие в северо-западном углу Елецкого уезда, знали… церковь в селе Злобин Воргол». К приходу этой церкви относились Каменка и Бутырки. На злобинском кладбище похоронены многие предки Бунина, здесь крестили, а потом венчали его отца. В злобинской церкви часто бывал сам Иван Алексеевич, она вдохновляла его на создание многих произведений: «На пруде», «Серп луны», «Высоко полный месяц стоит», «Октябрьский рассвет» и другие. Но особенно ярко образы Злобина воссозданы в стихотворениях «Пустошь» и «Могильная плита». В повести «Суходол» оно изображено под названием Черкизово. Однако не только в Злобине хоронили предков Бунина. Озерки, расположенные в полутора километрах от Каменки-Бунина, относились к другому приходу, поэтому погост предков по матери находился в селе Знаменском (Знаменке). Оно тоже пока живет, сохранилась и церковь, в которой крестили Людмилу Чубарову-Бунину, а позже венчали ее сына Евгения. В роман «Жизнь Арсеньева» Знаменье вошло как прототип с соответствующим реальности названием: «Шафером я еще не мог быть, но и положение свадебного отрока, принятое мной на себя, уже не подходило ко мне, когда я (...) ехал с ней в карете на могучей серой паре в Знаменье». Следует отметить, что в художественном творчестве Бунин достаточно часто оставляет реальные названия и фамилии, то меняет их, создает собирательные образы. Однако сейчас мы говорим только о тех местах, которые узнаются с самой большой степенью вероятности и соответствуют событиям, имевшим место в жизни писателя. Дорога в Знаменку идет через деревню Польское. Неоднократно проезжал через Польское Бунин. Деревня сохранилась, но от усадеб, вдохновлявших писателя, ничего не осталось. Еще можно увидеть остатки мощеной каменной дороги, вдоль которой посажена новая березовая аллея, напоминающая те, о которых он писал. Неподалеку от Польского расположена деревня Жилое, привлекавшая писателя красотой своих мест, прекрасным лесом. В художественном творчестве примечателен тот факт, что это название вошло в один из лучших рассказов Ивана Бунина «Захар Воробьев»: «Спина его была мокра, лицо сизо от прилива крови и потно, сердце молотами било в лицо, когда, гордо глянув на мутно-малиновый шар, еще не успевший коснуться горизонта, быстро вошел он в Жилое. Было мертвенно тихо. Нигде ни единой души. Ровная бледная синева вечернего неба надо всем. Далекий лесок, темнеющий в конце лощины. Над ним полный, уже испускающий сияние месяц. Длинный, голый, зеленый выгон и ряд изб вдоль него. Три огромных зеркальных пруда, а между ними две широких навозных плотины с голыми, сухими ветлами – толстыми стволами и тонкими прутьями сучьев. На другом боку другой ряд изб». Этот художественный образ позволяет узнать творчески преображенный пейзаж современного Жилого. В рассказе «Захар Воробьев» упоминается много мест бывшего Елецкого уезда: Осиновые дворы (Осиново), Красная Пальна, Шипово. Назван город Задонск, угадывается город Елец. Говорится в нем и о большой дороге. В реальности большая дорога (большак) проходила через Озерки и называлась Новосильской, потому что вела в город Новосиль. Бунину приходилось часто ходить по ней и ездить. К сожалению, сейчас проложены другие дороги и сохранились лишь отдельные части этой дороги. Многие деревни, существовавшие при Бунине, уже исчезли. Нет Круглого, Овсяного Брода, обезлюдели Арсеньевские выселки, Малое Кириллово.

Но по большаку – дороге первого путешествия Бунина – мы можем проехать и увидеть остатки каменного мощения в Овсяном Броду, полюбоваться там чистой водой реки Воргол, постоять на месте, где он соединяется с шоссе. Образ дороги стал одним из любимых в поэзии и прозе Бунина. Стихотворения «Цыганка» («Впереди большак...»), «На проселке» («полевая дорога в хлебах»), «Лесная дорога», «И цветы, и шмели, и трава, и колосья...» («полевые пути меж колосьев и трав») и др. В прозе образ дороги также раскрыт с необычайной полнотой. «Из этих событий на первом месте стоит мое первое в жизни путешествие, самое далекое и самое необыкновенное из всех моих последующих путешествий». Когда Алексея Арсеньева везли в гимназию, он «впервые почувствовал поэзию забытых дорог, отходящую в преданье русскую старину. Большие дороги отживали свой век» [1, т. 6, с. 56]. И здесь необходимо вспомнить особые условия формирования бунинского мировоззрения: близость к крестьянскому быту и русской природе, сочетающуюся с традиционной дворянской культурой, но хранящую свои, мелкопоместные, особенности. К ним добавляется особая историко-культурная среда Ельца, которую ощутил и необычайно художественно точно выразил Бунин. Природа, сочетание крестьянской и дворянской культуры, ощущение истории дали ему возможность сказать, что «нет в мире разных душ, и времени в нем нет». Но основанием этого было то, что ощутил сам писатель, создавая свой лучший роман: «Несомненно, что именно в этот вечер впервые коснулось меня сознанье, что я русский и живу в России, а не просто в Каменке, в таком-то уезде, в такой-то волости, и я вдруг почувствовал эту Россию, почувствовал ее прошлое и настоящее, ее дикие, страшные и все же чем-то пленяющие особенности и свое кровное родство с ней».